Егорыч-младший что-то записывал, прижав телефон плечом к уху. Вот откуда у Егорыча такая удивительная «бизнес-интуиция»! Заработать деньги может, а удержать – никак. Я говорит, шпионов ловить обучен, остальное плохо получается.

«Он же все знает обо мне и моем бизнесе! Что, на кого оформлено, где находится. Вот зачем он все это время помогал мне вырасти! Растил, как кабанчика, на мясо! А я-то, наивный, думал, в наших отношениях не только расчет, но и дружба…»

– Так, вернемся в кабинет, потом нужно ехать, - Егорыч закончил разговор и положил трубку в карман пальто.

– Куда?

– Без лишних вопросов.

Они молча вернулись в здание. В кабинете Егорыч-младший достал из сейфа знакомую папку и «вещдоки», сложил все в портфель, и снова вывел Николая на улицу. Они сели в «копейку» Егорыча, и он спросил:

– Где сейчас компьютер и зарядное устройство для телефона?

– Как понять, где?

– Слушайте, только не надо… – поморщился Егорыч, – на Ордынке или на Октябрьском поле?

– На Октябрьском поле.

– Остальные доллары?

– На Ордынке.

– А инструкция?

– Какая инструкция? – Николай решил стоять до конца.

– В распечатке ваших переговоров вы обещали своему… себе, короче, оставить инструкцию, как зарабатывать в будущем деньги.

– А-а, это… Я ее еще не написал. Собирался, да так и не нашел времени.

Егорыч достал телефон и набрал номер.

– Старшо́й, он говорит, что инструкцию еще не написал. Как быть?.. Хрен на нее? А как же… Хорошо, – дал отбой и спрятал телефон в карман. – И то правда, вот она – инструкция, у меня в кармане! Едем на Октябрьское поле.

Раздался звонок мобильного. Егорыч достал его, приложил к уху и с коротким «вас» передал Николаю.

– Пока младшо́й везет тебя к твоей бабе, слушай, какой расклад. Тебя, молодого, я трогать не буду. И не за что, и не стоит резать курицу, которая должна снести золотое яичко. Соседи твои вообще ни при чем, даже если ты им что-то и рассказал, мне от этого ни холодно, ни жарко. Пусть живут. Теперь, Вера. Она мне как раз нужна. Не перебивай, возбухать потом будешь, что, впрочем, мне тоже без разницы. Так вот, я могу ее оставить на воле до твоего возвращения к нам, а могу задержать как подозреваемую в шпионаже, как пособницу. Хочешь?

– Нет. Откуда ты знаешь, что я могу вернуться?

– Коля, не тупи, я сам, вот тот, молодой, посажу тебя на электричку в следующий вторник.

– Одного?

– Одного, конечно. Вера будет гарантией, что ты все сделаешь правильно. А сделаешь ты вот что. Прямо сейчас ты позвонишь своему юристу, Кириллу, и скажешь, на кого переоформить компанию и всю недвижимость. У тебя там все равно все номиналы, так что справимся без твоего присутствия. Сделаешь как надо, оставлю тебя с твоей красавицей у нее дома под негласным наблюдением, а нет – завтра же закрою всех троих.

– Кого троих?

– Валютчицу Татьяну Симутину, которая прячет дома большие суммы долларов, забыл? Потянет на «вышку», ты удивишься!

– Ах ты, сука!!!

– Эй, товарищ, я могу обидеться. Ты слушай, что дальше. Когда вернешься к нам, мы с тобой сгоняем в Швейцарию. Бают, там есть какой-то номерной счет, какая-то банковская ячейка, которые добрые люди хотят переоформить на мое имя. После нашего возвращения на Родину всем будет спасибо, все будут свободны. И твоя Вера тоже. Кстати, не знаю, как тебе удалось это проникновение в нашу молодость, но, если сможешь, пожалуйста, возвращайся к своей возлюбленной, я возражать не буду. И еще, Коля. Я помню, что ты родом из лихих девяностых, так что за ней я буду присматривать. Ты же не захочешь любоваться фотографией своей любимой, скажем, без уха, или без обоих…

- Сука!!! Да я порву тебя на ленточки!!! – взорвался Николай.

- Спокойно, товарищ, - холодно, но с насмешкой ответил его собеседник. Николай прямо видел торжество и садистское удовольствие на его лице. – Никого ты не порвешь. За тамошним тобой я тоже пригляжу. Деньги деньгами, а здоровье все равно дороже. Не находишь? Да и что ты так нервничаешь? Ты что первый, кого обезжирили? Не ты первый, не ты последний, переживешь. Ведь так?

– Так…

– Видишь, никаких разногласий.

– А как же ты меня отпустишь? – Николай понемногу начал приходить в себя и искать выход из тупика. - Меня брало другое управление, они ведь официальное дело завели… тут не Россия, тут Советский Союз, разве ты можешь закрыть такое дело?

– Коля, я же не учу тебя, как бизнес вести, и ты не лезь не в свое дело. Младшо́й все инструкции уже получил. Кстати, оставишь ему свою дубленку.

– Зачем?!

– Затем, что размер у нас одинаковый, а до начала красивой жизни еще далеко… пусть парень начнет радоваться уже сейчас.

– Даже не думал, что ты такой мелочевщик.

– Злишься? Это хорошо, – в голосе Егорыча образовался лед. - Короче! Ты меня услышал. Коля, ничего личного, просто бизнес.

– Накопилось в тебе говна… вот на такой говенной мелочи ты и проколешься!

– Переживаешь за меня? Правильно. Заруби себе на носу: теперь моя безопасность – твоя первая забота. Если я просто споткнусь на пешеходном переходе, это тут же отразится на всей вашей шайке-лейке. Но чтобы ты не волновался, намекну: ты у меня тамошнего будешь значиться как перевербованный агент, который будет любые события знать наперед. Мы еще и Родине послужим! Надо же не только кэш в карман, но и звезды на погоны… Впрочем, заболтался я с тобой. Выходные кончились, Коля, начались суровые будни.

– Егорыч, я хотел сегодня к родителям поехать, отца увидеть. Мы же с тобой вместе на похороны ездили… отпусти, куда я денусь с подводной лодки? Тут Советский Союз…

– На жалость давишь? Не. Не катит. – и дал отбой.

* * *

Приехав к Вере, Николай сразу набрал Кирилла и подробно объяснил, что нужно сделать. Юрист удивился, переспросил, все ли он правильно понял, получив подтверждение, обещал, что все подготовит к завтрашнему дню. Николай позвонил доверенным лицам – номинальным держателям акций, подтвердив необходимость сделки. И набрал еще один номер. Разговаривали по-английски, так как Егорыч этого языка не знал. Объяснить звонок было легко – один из номиналов был нерезидентом.

Больше всего Николай боялся, что Вера не простит